Пробужденный любовник - Страница 48

Пока она пряталась от его взгляда, он вспомнил тот момент, когда увидел ее в самый первый раз — когда она неожиданно явилась в тренажерный зал. Она ошеломила его так, что он застыл на месте, словно громом пораженный. И она по-прежнему производила на него такое же впечатление. Словно у него в теле был выключатель, о котором знала только она.

Он откашлялся.

— Ты такая, какой всегда для меня была.

Он, было, развернулся, но тут же услышал всхлип. Потом другой. Потом третий.

Он оглянулся.

— Бэлла… Господи Боже…

— Прости, — сказала она, не отнимая рук от лица. — П-прости. Иди. Я в п-порядке. Прости, со мной все хорошо.

Подойдя к кровати и сев на край матраса, он пожалел, что не был наделен даром красноречия.

— Тебе не за что просить прощения.

— Я вторглась в твою комнату, в твою п-постель. Заставила тебя спать рядом со мной. Дать мне свою вену. Мне так… жаль. — Она глубоко вздохнула и взяла себя в руки, но отчаяние, сквозившее во взгляде, не ушло, словно земляной запах дождевых капель на прогретой солнцем дороге. — Я знаю, что должна уйти, знаю, что ты не хочешь видеть меня здесь, но мне нужно… Я не могу вернуться к себе домой. Лессер забрал меня оттуда, и я просто не могу себе представить, как буду там жить. И с семьей я тоже не хочу быть. Они не поймут, что со мной происходит, а у меня не сил, чтобы объяснять им это. Мне просто нужно немного времени, чтобы выкинуть все случившееся из головы, но я не могу быть одна. Хотя я и не хочу видеть никого, кроме…

Ее голос сорвался, и он произнес:

— Ты можешь оставаться здесь, сколько захочешь.

Она снова начала всхлипывать. Черт возьми. Видимо, он сказал что-то не то.

— Бэлла… Я…

Ну и что ему теперь делать?

Дотронься до нее, кретин. Возьми ее за руку, ты, кусок дерьма.

Но он не смог сделать этого.

— Ты хочешь, чтобы я съехал отсюда?

Больше слез, еще больше слез и «Мне нужен ты» шепотом между всхлипами.

Боже, если он все расслышал правильно, ее оставалось лишь пожалеть.

— Бэлла, прекрати плакать. Прекрати плакать и посмотри на меня.

В конце концов, она глубоко вздохнула и вытерла мокрые щеки. Удостоверившись, что она слушает его, он продолжил:

— Не волнуйся ни о чем. Ты можешь оставаться здесь, сколько пожелаешь. Ясно?

Она просто смотрела на него.

— Кивни, чтобы я понял, что ты слышала меня. — Она кивнула, и он поднялся на ноги. — И я последнее, что тебе нужно. Завязывай с этой хренью сейчас же.

— Но я…

Он направился к двери.

— Я вернусь перед рассветом. Фритц знает, как найти меня… хм, всех нас.

Покинув ее, Зед прошел по коридору, заставленному статуями, повернул налево и, миновав кабинет Рофа, достиг главной лестницы. Пройдя через площадку, он постучал в третью дверь противоположенного коридора. Ответа не последовало. Он постучал снова.

Он спустился вниз и нашел, что искал, на кухне.

Мэри, возлюбленная Рейджа, чистила картошку. Много картошки. Огромную кучу картошки. Она подняла глаза, и нож в ее руках замер над золотым Айдахо. Она огляделась, словно подумала, что он ищет кого-то другого. Или, возможно, она просто надеялась, что ей не придется остаться с ним наедине.

— Ты можешь ненадолго отложить свои дела? — Спросил он, кивнув на груду картофеля.

— Э-э-э, конечно. Рейдж всегда может съесть что-то другое. Кроме того, у Фритца начнется истерика, когда он узнает, что я собираюсь готовить сама. Что… ммм, что тебе нужно?

— Не мне. Бэлле. Ей сейчас пригодился бы друг.

Мэри положила нож и наполовину очищенную картофелину на стол.

— Я так хочу ее видеть.

— Она в моей комнате.

Зед развернулся, переносясь в мыслях к темным переулкам Колдвелла.

— Зейдист?

Он остановился, взявшись за ручку двери.

— Что?

— Ты очень хорошо заботишься о ней.

Он подумал о крови, которую позволил ей пить. О сексуальном желании, которое испытывал.

— Не особо, — бросил он через плечо.

* * *

«Иногда приходится начинать с самого начала», подумал О, пробираясь через лес.

В трех сотнях ярдов от места, где он припарковал грузовик, чаща уступала место широкому лугу. Он остановился, укрывшись за соснами.

На белесом снежном покрывале стоял амбар, переоборудованный в дом, где он впервые нашел свою жену. В свете уходящего дня он словно сошел с полотна Нормана Роквелла или с Холмаркской открытки — прекрасное американское жилище. Только из трубы красного кирпича дымок не шел.

Он достал бинокль и осмотрел окрестности, потом сосредоточился на доме. Следы от автомобильных покрышек и отпечатки ботинок около входной двери навели его на страшную мысль — вдруг амбар продали, и новые владельцы успели занять это место? Но внутри все еще стояла прежняя мебель: он узнал ее с того первого раза, как был здесь.

Он опустил бинокль, оставив его болтаться на шее, и сел на корточки. Он подождет ее здесь. Если она осталась в живых, то должна была вернуться в свой дом… или тот, кто заботился о ней, мог приехать сюда за вещами. Если же она погибла, то кто-то должен был выносить ее шмотки из дома.

Ну, по крайней мере, он надеялся на что-то подобное. Да и других зацепок у него не было: он не знал ни ее имени, ни места проживания ее семьи. Не имел ни малейшего понятия, где она могла находиться. Альтернативой было выйти на улицы и начать расспрашивать о ней гражданских. Учитывая, что других женщин в последнее время никто не похищал, она должна была стать горячей новостью. Только вот это могло занять недели… месяцы. А информация, полученная благодаря технике убеждения, не всегда была надежной.