Пробужденный любовник - Страница 127


К оглавлению

127

В повисшей тишине кожа начала адски зудеть. Он пошаркал. Посмотрел на дверь.

«Чтоб меня», — подумал он. Нужно держать хлебало закрытым.

— Думаю, это было бы здорово, — медленно произнес Роф. — Но ты уверен, что хочешь этого?

Зед пожал плечами.

— Я могу попробовать.

Снова тишина.

— Хорошо… так и поступим. Спасибо, что вызвался.

— Конечно. Без проблем.

Когда получасом позже они закончили, Зед первым вышел из кабинета. Ему не хотелось обсуждать с братьями свой поступок и свои чувства по этому поводу. Он понимал, что все они сгорали от любопытства, возможно, даже выискивали какие-то признаки его исправления или еще чего.

Он вошел в свою спальню, чтобы вооружиться. Ему предстояло сделать большое дело, очень тяжелое и большое дело, и он хотел, наконец, покончить с ним.

Но по пути к шкафу, в котором хранилось оружие, его глаз зацепился за черный атласный халат, который так часто надевала Бэлла. Несколько дней назад он выбросил его в мусорку в ванной, но Фритц, очевидно, достал его и повесил на место. Зед наклонился и прикоснулся к ткани, потом снял халат с вешалки, перебросил через руку и погладил гладкий атлас. Он поднес его к носу и глубоко вдохнул, улавливая ее запах и аромат собственной связи, обращенной к ней.

Он уже, было, повесил халат обратно, как вдруг увидел, как что-то блеснуло, падая на пол к его ногам. Он наклонился. Маленькое ожерелье Бэллы. Забыто.

Какое-то время он просто перебирал тонкую нить, наблюдая за сиянием бриллиантов; потом надел ее и взял оружие. Он вернулся в спальню, намереваясь сейчас же выйти из комнаты, но краем глаза увидел череп Госпожи, стоявший около тюфяка.

Зед пересек комнату и, опустившись на колени, уставился в его пустые глазницы.

Через секунду он встал на ноги и пошел в ванную за полотенцем, потом снова вернулся к черепу. Завернув в ворсистую ткань, он поднял его и, двигаясь с максимальной скоростью, выбежал из комнаты и понесся по коридору со статуями. По лестнице он спустился на первый этаж, промчался через столовую и кладовую, где властвовал дворецкий, потом пересек кухню.

Лестницы, уходившие в подвал, находились в самой задней части дома, но он даже не включил свет, направляясь к ним. Он спускался вниз, и шум старомодной угольной топки, обогревавшей особняк, усиливался.

Подходя к огромному железному зверю, он чувствовал его тепло, словно печка была живой и билась в лихорадке. Он наклонился и посмотрел через маленькое стекло внутрь. Оранжевые язычки огня, мучимые вечным голодом, впивались в подаренный им уголь. Он отодвинул засов, открыл дверь и почувствовал, как волна обжигающего тепла опалила лицо. Не колеблясь ни секунды, он забросил внутрь череп вместе с полотенцем.

Он не стал ждать, когда тот начнет гореть — просто развернулся и направился к лестнице.

Добравшись до фойе, он остановился, а потом поднялся на второй этаж. Там он повернул направо, пошел по коридору и, остановившись перед одной из дверей, постучал.

В проеме появился Рейдж с полотенцем на бедрах. Он казался удивленным приходом Зеда.

— Привет, брат мой.

— Могу я поговорить с Мэри?

Голливуд нахмурился, но позвал, обернувшись:

— Мэри, к тебе пришел Зед.

По пути к двери Мэри запахнула халат и завязала пояс.

— Привет.

— Ты не возражаешь, если мы поговорим наедине? — Спросил Зед, бросив взгляд на Рейджа.

Когда брови брата опустились совсем низко, Зед подумал: «Да, связанные мужчины не любят, когда их женщина остается с кем-то наедине». Особенно с ним.

Он потер череп.

— Мы будем здесь, в коридоре. Это не займет много времени.

Мэри встала между ними и подтолкнула своего хеллрена обратно в комнату.

— Все нормально, Рейдж. Иди закончи приготовление ванной.

Глаза Рейджа сверкнули белым, когда его зверь отметился своей собственной связью. Повисла тишина — потом Мэри одарили звучным поцелуем в шею, и дверь захлопнулась.

— Что такое? — Спросила она. Зед чувствовал ее страх, но, несмотря на это, она смотрела ему прямо в глаза.

Он подумал о том, что она всегда ему нравилась.

— Я слышал, ты занималась с аутичными детьми.

— Э-э-э… да, занималась.

— Они медленно учились, да?

Она нахмурилась.

— Ну, да. Иногда.

— А это… — Он откашлялся. — Это не действовало тебе на нервы? В смысле, тебя это в отчаяние не приводило?

— Нет. Если я и расстраивалась, то только потому, что сама не могла придумать для них правильный путь к обучению.

Кивая, он понял, что не может больше смотреть в ее серые глаза. Он сосредоточился на деревянной панели около ее головы.

— Почему ты об этом спрашиваешь, Зейдист?

Он глубоко вздохнул, а потом бросился в омут с головой. Закончив говорить, он осторожно посмотрел на нее.

Рука ее были прижата ко рту, а в глазах сияло столько доброты, что она солнечным светом окутывала его.

— О, Зейдист, да… Конечно, да.

* * *

Садясь в Эскалейд, Фьюри покачал головой.

— Это должен быть ЗироСам.

Ему было очень нужно оказаться там прямо сейчас.

— Я придерживаюсь того же мнения, — сказал Ви, усаживаясь за руль, пока Бутч залезал на заднее сидение.

По дороге в город все трое молчали. В машине не играла даже музыка.

«Так много смертей, так много потерь», — подумал Фьюри.

Велси. Та молодая женщина, Сэйрелл, чье тело Ви вернул ее родителям.

Исчезновение Тора было сравни смерти. Как и уход Бэллы.

Эти муки привели его к мысли о Зеде. Ему хотелось бы верить, что Зейдист встал на путь выздоровления, воскрешения. Но мысль о том, что он мог полностью переродиться, не имела под собой никакой основы. Лишь время решит, когда брату снова потребуется боль, и когда дерьмо снова всплывет на поверхность.

127