Пробужденный любовник - Страница 94

Повернув налево, Джон пошел вдоль длинного коридора. Это место пахло застоявшимся дымом и гнилью. Холод стоял почти такой же, как на улице. Постояльцы походили на крыс: видно никого не было, но из-за тонких стен доносились шорохи.

Достигнув конца коридора, парень толкнул дверь пожарного выхода.

Справа вверх поднималась лестница с изношенными ступенями. Где-то, несколькими пролетами выше, капала вода.

Положив руку на перила, едва привинченные к стене, Джон медленно пошел наверх и остановился между вторым и третьим этажом. Наверху флуоресцентная лампа, вмонтированная в потолок, билась в предсмертных конвульсиях, мигая с таким остервенением, словно изо всех сил пыталась выдавить из себя последние капли жизни.

Джон уставился на потрескавшийся линолеум, потом перевел взгляд на окно. Стекло покрывал замысловатый узор трещин, словно в него кидали бутылки. Оно не разбилось лишь потому, что было покрыто проволочной сеткой.

С верхнего этажа послушались цветастые проклятья, эдакий вербальный выстрел, бывшей предвестником ссоры. Бутч уже был готов предложить сматываться отсюда, как Джон по собственной воле развернулся и стал быстро спускаться по лестнице.

Они вернулись к Эскалейду и уже через полторы минуты выехали из этой паршивой части города.

Бутч остановился на красный свет.

— Куда теперь?

Джон написал что-то и повернул блокнот.

— Домой, так домой, — прошептал Бутч, продолжая спрашивать себя, почему парню захотелось проведать эту лестничную клетку.

* * *

Войдя в дом, Джон походя поздоровался с Велси и направился в свою комнату. Он был благодарен ей за то, что она, казалось, поняла его желание побыть одному. Захлопнув дверь, он бросил блокнот на кровать, стащил с себя куртку и тут же пошел в душ. Пока вода нагревалась, он разделся. Только под теплым потоком его, наконец, перестало трясти.

Вернувшись в комнату, он надел футболку и тренировочные штаны. Потом посмотрел на ноутбук, стоявший на столе. Он уселся перед ним, думая, что, наверное, должен что-то написать. Так предложил поступить психотерапевт.

Боже… Рассказать ей о том, что случилось с ним было равносильно тому, чтобы пережить это снова. Он не собирался быть таким откровенным. Прошло примерно двадцать минут с начала приема, когда он сломался и его рука начала писать сама — история началась, и он уже был не в силах остановить ее.

Он закрыл глаза и попытался вспомнить, как выглядел тот мужчина, загнавший его в угол. В сознании всплывала лишь смутная картинка, но вот нож он помнил совершенно отчетливо. Это был пятидюймовый двусторонний пружинный нож с кончиком, острым как крик.

Он слегка повел мышкой и скринсейвер Windows XP исчез. Ему пришло новое письмо. От Сэйрелл. Он прочел его трижды прежде, чем попытаться ответить.

В конце концов, он написал: «Привет, Сэйрелл. Завтрашняя ночь уже не вариант. Мне очень жаль. Когда-нибудь я с тобой свяжусь. Позже. Джон».

Он, правда… не хотел больше ее видеть. Не только в ближайшем времени, но вообще. Он не хотел видеть никаких женщин, кроме Велси, Мэри, Бэт и Бэллы. В его жизни не будет ничего даже близкого к сексу, пока он не справится с тем, что произошло с ним год назад.

Он вышел из почты и открыл новый документ в Microsoft Word.

С секунду пальцы оставались неподвижно лежать на клавиатуре. А потом замелькали.

Глава 34

Зейдист с огромным трудом повернул голову в сторону и посмотрел на часы. Десять утра. Десять… десять часов. Сколько времени прошло? Шестнадцать часов.

Он закрыл глаза, измученный так, что едва мог дышать. Он лежал на спине, широко раздвинув ноги и выбросив руки в стороны. Он оставался в такой позе уже час: с того момента, как скатился с Бэллы.

Казалось, с тех пор, когда он вернулся в спальню вчера вечером прошел целый год. Его горло и запястья жгло от многочисленных укусов, а та штука между ног болела. Воздух вокруг них был пронизан связующим ароматом, простыни были влажными от смеси крови и того, что она также забирала от него во время жажды.

Он бы ни на что ни променял ни секунды произошедшего.

Закрыв глаза, он подумал, что, вероятно, сможет уснуть. Он изголодался по еде и крови так сильно, что даже склонность к существованию на грани собственных потребностей отступала на второй план. Но он не мог двинуться с места.

Почувствовав легкое прикосновение к низу живота, он разлепил веки, чтобы посмотреть на Бэллу. Гормоны снова заявляли о себе, и тело его отвечало на зов: он в очередной раз увеличился и затвердел.

Зейдист попытался перевернуться, чтобы попасть туда, где в нем нуждались, но оказался слишком слаб. Бэлла подвинулась, и он снова попытался подняться, но голова, казалось, весила тысячу фунтов.

Потянувшись к ней, он схватил ее за руки и потянул на себя. Когда ее бедра раздвинулись, обхватывая его, она потрясенно взглянула на него и попыталась слезть.

— Порядок, — прохрипел он. Он прочистил горло, он хрип не прошел. — Я знаю, что это ты.

Ее губы прижались к его рту, и он ответил на поцелуй, несмотря на то, что был так истощен, что не мог даже обнять ее, притягивая ближе. Боже, как он любил целовать ее. Он любил ощущать ее губы рядом со своими, любил близость ее лица, любил ее дыхание в своих легких, любил… ее? Что случилось этой ночью? Он полюбил?

Связующий аромат, окутывавший их тела, дал ему ответ. Открытие должно было потрясти его, но он слишком устал, чтобы бороться с ним.

Бэлла расслабилась и ввела его внутрь своего тела. Он застонал от наслаждения. Он никак не мог насытиться ощущением ее плоти и понимал, что это не только из-за ее жажды.